Пётр

С середины марта нас отправили работать из дома. У меня двое детей, одному скоро будет три, вторая совсем маленькая, пять месяцев. В офисе я мог сконцентрироваться на работе, заканчивал в положенное время и уходил, а дома сам себе не позволяю не участвовать в том, что происходит вокруг: памперс поменять, спать уложить. Поэтому ощущение, что всё время что-то не доделываю по работе. Но это не что-то негативное, это сложности. Приходилось работать ночью, когда все спят — ставил отложенную отправку письма, чтобы оно не ночью приходило, а в 8 утра.

В фирме, где я работаю, много аналитиков, там сразу убрали все прогнозы по производству и по спросу на осень и на зиму процентов на 20-30, это очень много для такой фирмы, никогда так не делали, даже когда был кризис в 2007.

Отвалилась полностью музыкальная часть, все запланированные концерты. У меня это и весомая часть заработка, и для фана: я звукорежиссёр, ещё у меня две группы, где я барабанщик и гитарист. Одно интересное мероприятие было: должны были выступать ребята из Исландии, играют black metal. Они к нам приехали, и организатор концерта сделал им стрим, трансляцию. Буквально за день на коленке собрали, я за звук отвечал, кто-то за видео, состыковались, пригласили человек десять зрителей, чтобы группе не совсем дико было играть. Мы сделали стрим и ещё неделю ходили потом обалдевшие: группа не то чтобы очень популярная, может, в своём жанре только, а тут все по домам, дефицит впечатлений, организатор бросил клич среди промоутеров чуть ли не по всему миру. Мы рассчитывали на 150-200 зрителей, а у нас сразу полторы тысячи, туча комментариев: «я сижу дома, достаю любимое пиво, в очереди за пивом стоять не надо», «первый раз смотрю black metal концерт вместе кошкой», а я читаю эти комментарии, и такое ощущение единения.

Такой стрим получился один, потом границы закрыли, а местные как-то туго к этому, мы предлагали такие же условия, просто придите и сыграйте, но никто не пришёл. Все пытались сами делать трансляции, получалось так себе, может, человек по сто посмотрело.

А сейчас — перепрыгивая на два месяца вперёд — поеду в Ноблесснер, там есть техно-клуб, старый бетонный большой ангар, какие-то ребята выбили бюджет из международной стрим-платформы, мы сейчас доделываем сцену, вчера подвешивали огромную балку света. Там будет четыре трансляции, большой бюджет, очень круто.

Вообще это интересная штука — стримы, раньше мы такого не делали. Такая синергия получается, видео, звук: живьём это по-другому работает, зал заполнен, звук чувствуешь телом, а тут зритель должен почувствовать напор и энергию на видео, и важно, как это снято, как подано. Это то, что я для себя нашёл нового, думаю, это будет интересно мне в дальнейшем.

Ещё много звукозаписи сейчас. Я раньше работал с записью в основном для себя, а тут посчитал: у меня семь проектов, которые надо сводить. Люди приходят и пишут или просто присылают материал на сведение. Получается, работа на концертах сменилась работой с записями.

Знакомые музыканты думали, что за эти два месяца наворотят столько всего, но никто ничего не наворотил, все размягчились, размазались по диванам, особенно те, у кого детей нет.

Страха заболеть не было, но первое время я тоже по магазинам ходил подальше от всех. Мне кажется, в нашем возрасте бояться вируса не стоит, я переживал за родителей: они пожилые, сам не заметишь его, а родителям привезёшь случайно.

Не хватало походов в кафе. Моя жена — повар, мы не поклонники ресторанов, но есть два-три места азиатской кухни, куда мы любим ходить. Сейчас всё открывается, мы пришли, приятно, что нас помнят, спрашивают: «Вам как обычно?»

С друзьями меньше общались, встречались в студии по двое, поболтать, пива попить. Я стал на велосипеде кататься, велосипед жены, с прогулочной рамой и корзинкой. Как-то ехал часа в три ночи, в наушниках, в расслабленном настроении. Проезжаю мимо полицейской машины, она тут же за мной: «Почему вы так поздно и на женском велосипеде тут едете?» После этого стало сложнее кататься, задумался, что велосипед женский, прежде это не приходило в голову.

Всегда много путешествовали, а тут, раз полёты закрыли, стали изучать Эстонию. Клёво было: я заканчивал работать, открывал карту, мы выбирали точку, прыгали в машину и ехали. До ста километров, какие-то места, куда вроде просто так не поедешь, какой-нибудь маленький полуостров, например. Очень много интересного открыли для себя.

Жене сейчас тяжело тяжело: раньше у меня была работа, потом концерты, это такая данность, а сейчас она привыкла, что я рядом два месяца был, а у меня началась работа с записями, меня по вечерам нет, и ей грустно. У нас родители нечасто приезжают помочь, а два ребёнка — это сложно, это я как отец говорю, а как ей, как матери, я вообще не представляю. Вообще начал понимать, почему роль матери такая сложная. Каждый день видел, как это происходит, такая монотонность.